Недавно завершился конкурс на архитектурную концепцию комплекса зданий Верховного суда и дворца танца для Театра Бориса Эйфмана на пр. Добролюбова, 14. Как сообщали "Санкт-Петербургские ведомости", победителем назван проект архитектора Максима Атаянца, также жюри рекомендовало вынести жилье для судей в другое место. Максим АТАЯНЦ отвечает на вопросы корреспондента.

– Не ожидали, что конкурсная комиссия решит перенести жилье из судейского квартала?

– Абсолютно не ожидал. Мы узнали об этом вместе с вами во время брифинга после заседания жюри.
– Это сильно изменит ваш проект?

– Начну с того, что я приветствую решение вынести жилье, которое сильно переуплотняло застройку. Теперь можно увеличить количество зелени и раскрыть Дворец танца к Малой Неве.

Важно не только освобождение места на поверхности. Жилье требует большого количества подземных парковок, которые не позволяют высаживать высокоствольные растения. Перенос жилья позволит сформировать городской сад – очень характерный для Петербурга вариант зеленого пространства. В сочетании с бульваром вдоль набережной на всем протяжении от Биржевого до Тучкова моста получится полноценная зеленая зона.
– На заседании жюри Борис Эйфман просил передвинуть театр ближе к набережной Малой Невы. Учтете пожелание?

– Постараюсь. Думаю, что Дворец танца будет развернут входом на пр. Добролюбова. Кроме того, я намерен просить заказчика сохранить на территории небольшую часть жилья, чтобы построить два дома по бокам сада, ведущего от набережной к театральному зданию.
– Зачем?

– Если совсем убрать жилье, то мы получим монофункциональный административный квартал, который будет вымирать с вечера до утра. Эти дома привнесут туда городскую жизнь. Тем более что никаких шлагбаумов и ограничений пешеходного движения за пределами судейских зданий заказчик не предусматривает. Жилые дома с общедоступными кафе на первом этаже оживят пейзаж.
– И кто же там будет жить?

– Я этого не знаю. Может, судьи, а персонал поселится в другом месте, а может, наоборот.
– Жилье в другом месте тоже вы будет проектировать?

– Не слышал, чтобы у меня хотели его отобрать.
– Но там может быть иной, совсем не классический контекст?

– Поиск площадки – чрезвычайно трудная задача. Конечно, невозможно игнорировать контекст, придется фасады рисовать заново, но классическая стилистика очевидно останется.
– Сколько времени было у вас на проектирование?

– Катастрофически мало, полтора месяца.
– Проект «Набережная Европы» был запущен шесть лет назад. Прежде вы не присматривались к этой территории?

– В 2007 году я мог присматриваться к «Набережной Европы» только как горожанин. Конечно, смотрел проекты. Мне как твердолобому приверженцу традиционной архитектуры был ближе решенный в классике проект Михаила Филиппова, который в конкурсах не участвовал. Сейчас, набрав опыта и квалификации, могу работать в Петербурге. И проект Филлипова помню.
– Ваше мнение о предложении градозащитников ничего не строить на этом месте и создать там парк?

– В этих разговорах 30% действительно ратуют за зелень, а остальные 70% элементарно боятся, что в наше время ничего нормального построить невозможно и лучше уж не строить ничего. А деревья по крайней мере ничего не испортят.

В моем понимании Петербург – город имперский, которому город буржуйский противостоит. Поэтому комплекс госучреждений на этой площадке лучше, чем элитное жилье. А парк... Не будем забывать, что это тоже архитектурное сооружение, только вместо кирпичей строительным материалом служат живые растения. Плохо спроектированным парком можно разрушить ансамбль невских набережных, точно так же, а то и более успешно, чем «мертвой» архитектурой. Хорошие петербургские парки создавались в эпоху классицизма или советской неоклассики. Здесь требуется аналогичное решение.

Дата публикации: 07/11/2013 11:51

Дата последнего обновления: 07/11/2013 11:51