Центр города можно привести в порядок
Обновление старого жилого фонда в центре Петербурга представляет одну из главных проблем в сфере градостроительства. Проектами реконструкции исторических зданий заинтересованы очень немногие инвесторы, а бюджетных денег на эти цели пока нет. Директор архитектурного бюро «Литейная часть-91», почетный архитектор России Рафаэль Даянов на страницах газеты «Кто строит в Петербурге» считает, что ситуация небезнадежна. Центр города можно привести в порядок, если четко поставить задачу и подключить к решению проблемы население.
— Рафаэль Маратович, в последнее время все чаще в профессиональной сфере говорят о том, что рынок коммерческой недвижимости в центре города перенасыщен, а для строительства жилья исчерпан земельный ресурс. Инвесторы постепенно уходят за пределы центра. На этом фоне старые здания в центре города остаются не у дел. Большинство из них едва ли не в аварийном состоянии. Как, с вашей точки зрения, нужно решать эту проблему?
— Начинать нужно с нашего отношения к городу. Сегодня часто ведутся дискуссии по поводу того, можно ли жить в городе-музее. Известные петербургские художники считают, что можно. Один из примеров - город Дубровник. Это же просто игрушка! Тем не менее, этот город живет, в нем происходят какие-то процессы, там постоянно много народу, и все это каким-то образом окупается. Мы же почему-то считаем, что в центре Петербурга схема не работает.
— С чем это связано?
— Каждый случай индивидуален. Возьмем, к примеру, улицу Зодчего Росси. Это великолепный ансамбль, жемчужина петербургской архитектуры, но ведь не работает! Потому что вокруг расположены городские комитеты, рядом - недостаточно качественное жилье. Туристы там появляются редко. В последнее время вблизи этой улицы стали появляться гостиницы. Может, они станут спасением? Мне кажется, нужно придумать целый сценарий использования разных районов города. В этом и заключается городская политика.
— Возможно, проблема еще и в том, что к мнению архитекторов сегодня мало кто прислушивается?
— Да, к сожалению, архитектор сегодня не в чести. Это тянется с 1956 года, с тех пор как началась политика, направленная на уничтожение старой архитектурной школы. Сейчас мы видим ее результаты. Если энергичное строительство жилья в 1960-е годы еще можно оправдать, то оправдание сегодняшней хаотичной застройке найти трудно. Все новые многоэтажки превращают жилые районы в трущобы. Яркий пример - улица Савушкина. Это не улица, не проспект и даже не район. Хаотичность ее застройки не позволяет дать этому пространству никаких названий. Складывается ощущение, что современный инвестор просто несведущ в вопросах градостроительства. Понимаете, проблема в нас самих. Ведь инвестор - тот же горожанин. И его отношение к городу — прямое отражение того, как к городу относятся все остальные жители. Посмотрите на наши дворы. «Лучшее», что мы можем сделать, - это закатать их в асфальт. Мы удивительным образом не любим свое жилье, если бросаем мешок с мусором прямо во дворе своего дома.
— В Петербурге есть общественная организация, которая пытается защищать свой город...
— Весь ужас в том, что градозащитники тоже не любят свой город. Там, где надо действовать, чтобы сохранить дома, их почему-то нет. А там, где проблема выеденного яйца не стоит, они выступают с протестами. В любом деле должен быть профессионал. В деле градозащитников - тоже. Когда историк партии или кинодеятель начинают рассуждать о реставрации, о том, что нужно остановить процесс развития города, я подпрыгиваю на стуле. Мы постоянно сталкиваемся с дилетантизмом, в том числе в Совете по сохранению культурного наследия.
— Весной совет претерпел изменения. Каковы первые впечатления от работы в новом составе?
- Стали больше говорить о теории и меньше думать о практике. В противном случае рассуждения носят порой откровенно дилетантский характер. Для меня странно, когда искусствовед начинает рассуждать о практических вещах, не имея о них ни малейшего представления. До изменения совета представители общественности говорили, что в его составе недостаточно градозащитников. Да там профессионалов недостаточно! Самое ужасное, что, когда на совете звучит здравая мысль, впоследствии оказывается, что ее никто не слышит. Между тем именно архитекторы, реставраторы-практики лучше всех знают, что происходит в городе. Город, да и вообще любое здание, - это живой организм, который должен постоянно чем-то подпитываться. Что-то он отторгает, что-то в нем умирает. Такие вещи понимают только практики. Теоретики же очень много рассуждают, но безрезультатно, а зачастую - с негативными последствиями. Тема мансардных надстроек постоянно обсуждается. Градозащитники объявляют войну этому направлению. Однако же посмотрите, что происходит с нашими чердаками! Верхний слой Петербурга: крыши, чердаки, трубы - это труп. На многих чердаках все сгнило, ничего не функционирует. Памятники архитектуры умирают на наших глазах — смотрю на крышу и не понимаю, почему защитники города этого не видят?
— Вы говорите, что архитектор у нас не в чести, а как к архитекторам относятся в Европе?
— Архитектор в Европе - это глубокоуважаемый и весьма состоятельный человек. Архитектор представляет свою страну или город. Когда говорят, например, об архитектуре Финляндии, то называют конкретные имена. Большинство европейцев участвует в обсуждениях вопросов градостроительства. Заметьте, в обсуждениях, а не в войнах.
— У нас тоже запоминают имена архитекторов. Правда, чаще опальных.
- Да, архитектора у нас делают крайним. Грустно вспоминать, как накинулись на мастерскую Татьяны Славиной, которая выполняет историко-культурные экспертизы. Но мнение эксперта - одна история, а заказ и согласование - другая. Главные игры начинает тот, кто заказывает экспертизу. И игры эти не имеют никакого отношения к состоянию города. В свое время обрушились с критикой на проект мастерской Рейнберга и Шарова, реализованный за Казанским собором. Сейчас этот дом вжился, там вполне сложившееся пространство. Между прочим, полукруглую площадь у Казанского собора в свое время власти собирались застроить. Если бы это случилось, мы бы сегодня защищали площадь в измененном виде, а не великолепие архитектора Воронихина, посвященное войне 1812 года.
— Что для вас современная архитектура?
— В ней есть идеология, как, в общем, и в любой другой архитектуре. Если мы внимательно посмотрим на памятники, они всегда выражают идеологию той или иной эпохи. Петербургские ансамбли создавались волей императора. Они показывали силу и мощь государства. Поэтому Дворцовая площадь - не просто место для проведения парадов, а символ величия государства, памятник его победам. Потому и арка Главного штаба, Александрийский столп, с одной стороны - Конногвардейский манеж, с другой - Штаб гвардейских войск. Тут же Адмиралтейство, тут же Зимний дворец. Это мощный ансамбль, который говорит о силе государства. Вот что такое архитектура! И она идеологична. Сегодняшняя архитектура не прочитывается: непонятно, что мы строим. Сегодняшняя архитектура - эклектична.
— Насколько сильны петербургские архитекторы на фоне их российских коллег?
— У нас сильнейшая архитектурная школа. Люди, которые ухитрились с начала 1990-х удержаться в профессии, - это выдающиеся люди. Другое дело, какова идеология их работы. Если инвестор пытается выдать максимум площадей, то о какой архитектуре мы говорим?
— Можно ли называть архитектурой особым образом сформированные пространства?
— Конечно. И у нас такие пространства есть. Та же улица Зодчего Росси. Чем она привлекательна? Своими необычными габаритами. Ее ширина равна высоте ее образующих зданий (22 метра), а длина ровно в десять раз больше — 220 метров. Ансамбль получился из этого, что мы из одной площади упираемся в «спину» сооружения. Однако какова спина! Это не задняя часть, а сильный элемент ансамбля. Например, все знают, как выглядит фасад Гранд Опера. Поверьте, когда я показываю заднюю часть этого здания, его никто не узнает. А вот задний фасад Александрийского театра мы все знаем. Хотя там всего-навсего двери для декораций. Вот это уникальный ансамбль!
— Это классический пример. Среди современных проектов есть что-нибудь подобное?
— Ярких примеров пока не вижу. Современные ансамблевые застройки «стираются» из-за многоэтажных домов и перенасыщенности транспортом.
— Сегодня все участники строительного рынка признают, что Петербург утратил добрую часть зеленых зон. Как исправить эту ситуацию?
— Все зависит от градостроительной политики. У нас с зелеными зонами катастрофа. Самый зеленый европейский город - Берлин. Там на каждом дереве номерок висит. Вместо того чтобы застраивать свободные участки, немцы устраивают там зеленые пространства. В Берлине мы можем увидеть кроликов, ежиков, лисиц, а в Петербурге гробят экологию так энергично, что оторопь берет. Если внимательно посмотреть на центр города, то, кроме Марсова поля, Таврического, Михайловского и Летнего садов, у нас практически ничего не осталось. Садов и скверов почти нет. После войны была целая программа озеленения
улиц, были высажены липы на улице Маяковского. Сегодня эти деревья умирают, и никто за ними не следит. У нас вроде есть ландшафтный архитектор, но такое ощущение, что нет.
— Инициатива по озеленению города должна исходить в первую очередь от него?
— Конечно. Именно ландшафтный архитектор должен провести грамотную политику. Выходить на правительство с конкретными предложениями. Развивать эту тему.
- ...и привлекать к озеленению не только инвесторов, но и общество?
- Нашему обществу это неинтересно. Раньше все было иначе. Вспоминаю детские годы: идешь по улице и видишь - на подоконниках стоят ящики с цветами. Пройдите по улице сегодня -этого нет. Такова общая культура. Все зависит от нас самих. Что требовать от чиновника, если все общество такое?
— С приходом новой власти временно заморожены проекты транспортной инфраструктуры: Орловский тоннель, Ново-Адмиралтейский мост. Как отмечают в правительстве — в пользу решения проблем ЖКХ. Насколько оправдан такой шаг?
— Для меня, как и для многих коллег, очевидно, что Ново-Адмиралтейский мост - это дорога ниоткуда в никуда. Мост - это одна составляющая, за которой могут потянуться разные неприятности (дополнительные мосты, угробленные набережная и Ново-Адмиралтейский остров). То же самое с Орловским тоннелем - Полюстровский сквер может исчезнуть из-за транспортных коммуникаций. Нам нужно развивать поверхностный транспорт. Во всех странах развиваются трамвайные линии, у нас - нет.
— Какими проектами сейчас занимаетесь?
— Работаем над проектом реконструкции дома Рогова. Сегодня надо немедленно что-то с ним делать. Причем принимать радикальные меры. Пора прекратить рассуждать на эту тему. Моя история с дачей Гаусвальд показала, что разговоры ни к чему хорошему не приводят. Градозащитники так «защитили» этот памятник, что мы уже на протяжении нескольких лет ничего не можем сделать. Мы имеем прекрасную возможность наблюдать, как дача гибнет на глазах изумленных защитников наследия.
— Есть ли более оптимистичные примеры?
- Это проекты реставрации. Сейчас работаем над реставрацией и воссозданием церкви Мариинского дворца. Только вчера мы приняли небольшой фрагмент живописи в куполе. Это
зависит от нас самих. Что требовать от чиновника, если все общество такое?
— С приходом новой власти временно заморожены проекты транспортной инфраструктуры: Орловский тоннель, Ново-Адмиралтейский мост. Как отмечают в правительстве —
в пользу решения проблем ЖКХ. Насколько оправдан такой шаг?
— Для меня, как и для многих коллег, очевидно, что Ново-Адмиралтейский мост - это дорога ниоткуда в никуда. Мост - это одна составляющая, за которой могут потянуться разные неприятности (дополнительные мосты, угробленные набережная и Ново-Адмиралтейский остров). То же самое с Орловским тоннелем - Полюстровский сквер может исчезнуть из-за строительства новых транспортных коммуникаций, при этом появятся новые транспортные проблемы в районе Смольного. Нам нужно развивать поверхностный транспорт. Во всех странах развиваются трамвайные линии, у нас - нет.
— Какими проектами сейчас занимаетесь?
— Работаем над проектом реконструкции дома Рогова. Сегодня надо немедленно что-то с ним делать. Причем принимать радикальные меры. Пора прекратить рассуждать
на эту тему. Моя история с дачей Гаусвальд показала, что разговоры ни к чему хорошему не приводят. Градозащитники так «защитили» этот памятник, что мы уже на протяжении нескольких лет ничего не можем сделать. Мы имеем прекрасную возможность наблюдать, как дача гибнет на глазах изумленных защитников наследия.
— Есть ли более оптимистичные примеры?
— Это проекты реставрации. Сейчас работаем над реставрацией и воссозданием церкви Мариинского дворца. Только вчера мы приняли небольшой фрагмент живописи в куполе. Это греет душу, получилось очень красиво. Такая работа интересна, потому что она рассчитана на поколения. Кроме того, у нас есть неожиданные проекты на тему «Новое в старом». Один из них - перекрытие второго двора в здании с четырьмя колоннадами на улицах Садовой и Итальянской. Инвестор хочет превратить его в нечто приличное, и мы с удовольствием пытаемся создать там небольшой атриум с деревянными конструкциями.
— Вуди Аллен в одном из своих интервью отозвался о Петербурге как о возможной «величайшей туристической столице Европы». Насколько реально воплотить эти мысли?
- Это, конечно, высокопарное высказывание, но во многом он прав. Все-таки в Петербурге сохранилась историческая среда, о которой можно узнать из Андрея Белого, Федора Достоевского... Мы все время находимся в тех местах, о которых они писали. Ведь читают же Достоевского в Европе? И, когда они приезжают сюда, они узнают Петербург в деталях. Конечно, Петербург мог бы стать туристической столицей Европы, но это требует постоянной заботы. Для этого город должен быть комфортным, зеленым. Я родился здесь и хорошо ощущаю этот город. Но в последнее время в некоторых местах я чувствую себя некомфортно. Каково же должно быть туристу? Проблема снова упирается в культуру общества. Нельзя говорить о том, что современная архитектура - преступление. Архитектура лишь отражает сознание общества.
Досье
Рафаэль Даянов родился 31 декабря 1950 года. Архитектор, директор архитектурного бюро «Литейная часть-91», член Градостроительного совета и Совета по сохранению культурного наследия при Правительстве Санкт-Петербурга, председатель секции «Реконструкция зданий и приспособление памятников архитектуры» Союза архитекторов Санкт-Петербурга.
Дата публикации: 18/10/2011 16:22
Дата последнего обновления: 18/10/2011 16:22