В марте 2010 года Ленинградской ассоциации проектных организаций (ЛАСПО) исполняется 20 лет. После романтического 1990-го эпоха поменялась как мини­мум трижды: от планового хозяйства -  к «дикому рынку», который посте­пенно преобразовался к последующей стабильной (переходящей в коварно-изобильную) ситуации... Сейчас эко­номика меняется в очередной раз -на наших глазах, и с нашим участием. ЛАСПО, на базе которого уже состоялись две саморегулируемые  организации,  до­стойно предстает в новом качестве - как  профессиональная  дирекция, осуществляющая всю огромную рабо­ту по обеспечению функционирования СРО. Ведь главное условие для успеха этой деятельности - доверие, а таким капиталом ЛАСПО обладает в наибо­лее полной мере.

С 1 января 2010 года переход к саморегулированию, о не­обходимости которого так долго гово­рили депутаты и юристы, строители и проектировщики, предержащие власть и общественные деятели всех мастей -  совершился. Каковы предваритель­ные уроки и выводы?

Во-первых, апокалипсис не состо­ялся, и, похоже, не планировался: зарегистрировано достаточное коли­чество СРО по всем необходимым направлениям. Процесс развернулся и в регионах, и в столице. Во-вторых, «живые» компании нашли средства на вступление в СРО и на компенсационный фонд. Выдано необходимое количество допусков, а строительные площадки не гремят в новостях еже­дневными обрушениями. В-третьих, чтобы процесс саморегулирования не приобретал стихийность, создано национальное объединение СРО - ко­торое возглавили авторитетные руководители. И если жизнь на некоторых проектах и замерла, то вовсе не по причине отсутствия допус­ков и лицензий. Вот пожалуй и все из положительных результатов.

А каковы реальные проблемы, уже вскрывшиеся или намечающиеся? Не хотелось бы углубляться в конкретику, тем более что повод для статьи все-таки праздничный, но...

Во-первых, несомненно проявилась тенденция, когда региональные власти и отраслевые руководители использу­ют процесс саморегулирования, что­бы подрегулировать отрасль под собственные интересы. Это наблюдается и в масштабах отдельных отраслей, и в регионах. Так, длительное время критиковалась практика «территори­альных строительных норм и правил»

- одно дело, если речь идет о климати­ческой или сейсмической специфике, другое - когда аргументом является особая ответственность за качество в городе N - а следовательно, все жела­ющие строить в нем должны получить (читай: оплатить) разрешение у терри­ториального   начальника.   Поскольку сегодня одной из важнейших состав­ляющих рынка стал государственный и крупный корпоративный заказ, мес­тничество обретает второе дыхание: «рекомендуем именно это СРО, мы, региональные власти, ему доверяем - поэтому его члены будут пользовать­ся авторитетом при получении городского заказа». Ведь ФЗ-94 не ругал только ленивый, понятно, что к цене торгов должны добавиться и другие критерии - но все-таки эффект распа­да империи на княжества очень даже есть. Проблема актуальна и для отрас­лей: газ конечно же отличается от нефти, но значит ли это, что допуск (ведь это только возможность) к работам на нефтепроводах неприемлем для работ на газопроводах? Поэтому первый вывод: необходимо жестко упорядо­чить отраслевую и региональную са­модеятельность в создании барьеров - допуск должен быть универсальным и для Москвы и для Магадана, даже если выдан в Тамбове.

Во-вторых, если раньше деятель­ность общественных организаций - а именно они, в основном, лежат в осно­ве возникших СРО - не предполагала принятия принципиальных для бизнеса решений, и не располагала крупными средствами, то сегодня возник двой­ной соблазн - власть стала реальной; деньги - весьма немалыми. Особенно это актуально в ситуациях, когда в профессиональное сообщество выдвигались лица, не скованные профессиональной и деловой этикой. Вывод следующий - процесс функциониро­вания и оплаты труда в СРО должен быть, как говорили в старину, «безын­тересным» - а возможность обогаще­ния и произвола должна сковываться регламентами деятельности и полной информационной прозрачностью.

В-третьих, обозначилась и фунда­ментальная, онтологическая пробле­ма саморегулирования - как обеспе­чить реальный контроль за качеством работы принятых в ряды, и все ли должны нести наказание за проступок кого-то из членов сообщества. В силу деликатности проблемы обойдемся без конкретных примеров. Допустим, некая проектная организация, извест­ная десятилетиями, из той категории, что «если им не дать допуск, то кому вообще» - вступает в СРО, и, разуме­ется, получает допуск. Но в силу слу­чая на стройке по ее проекту - двух­летней давности, с другим директором - и вообще, может быть, не они вино­ваты - случается не просто авария, а катастрофа с миллиардными убытка­ми. Редко, но бывает - за последние полгода всего два раза. Понятно, что вопрос «кто виноват» будет решать­ся по возможности беспристрастно, но... строители, скорее всего, будут ссылаться на плохой проект, проекти­ровщики - на плохих строителей, те и другие - на плохих изыскателей, изыс­катели вообще всплеснут руками от возмущения и откажутся от коммен­тариев... потому что и не успели на стройке государственной важности, обещанной на международном уров­не к сроку, сделать эти изыскания, или делались они в лихие девяностые. Вопрос вот в чем: далеко не факт, что будет найден истинный виновник, но что какому-то СРО придется отвечать материально - а в многомиллиардном объеме это обозначает «обнуление» баланса - это уж наверняка. Отсюда два следствия: первое - почти гаран­тированный запрет на профессию назначенной в виновники структуре, ибо кто же примет в ряды контору, наказавшую бывших товарищей на несколько сотен тысяч каждого; вто­рое - справедлив ли «коллективный

штраф» для всех членов СРО? А если в СРО три-четыре сотни организаций, которые и знать друг друга не знали?

Проблема действительно фундамен­тальная, и выход из нее видится только один: создание «профессионального арбитража», и не просто «третейского суда», разбирающего вопросы бизнес-этики или особенностей хозяйство­вания, а механизма, позволяющего оперативно формировать экспертное сообщество, с полномочиями незави­симого анализа ситуации - доступом к документам, правом получения ин­формации, и главное - с людьми раз­бирающимися в нюансах. С тем, что­бы выводы государственной комиссии - при всем уважении к беспристраст­ности и компетентности данного орга­на - не были безальтернативными для обычного суда.

В-четвертых, если СРО ограничат­ся только контрольно-карательными функциями, они почти наверняка пос­тепенно преобразуются в «почти-чи­новные» структуры, с известным при­нципом - желанием максимизировать штат, и минимизировать нагрузку. А следовательно, вернутся, в еще более неприглядном виде, проблемы, из-за которых и было упразднено лицензи­рование - и мздоимство, и формалис­тика при оценке компании... Ведь и «государственная» этика, «вертикаль власти», сковывать такую обществен­ность не будет, а попытка переизбрать руководство может быть заблокиро­вана «оранжевыми технологиями» в пределах зала. Нет ведь ни привычки, ни времени у руководителей компаний «бороться за правду», перекрикивая митинговых профессионалов. Отсюда вывод следующий - нужна регулярная, закрепленная документарно, ротация управляющих органов, и отработка технологий «обратной связи» без ре­гулярного созыва заседаний - с тем, чтобы сообщество, объединенное в СРО, имело возможность оперативно вмешаться в деятельность правления. Вернее, чтобы правление, находящее­ся на виду и даже под огнем конструк­тивной критики, и не давало повода для такого вмешательства.

Наверное, у вас найдется и «в-пя­тых», и «в-девяностых». И все-таки... давайте поздравим друг друга: само­регулирование стартовало и набира­ет обороты - и будем надеяться, что этот процесс не будет иметь обратно­го хода. Возвращаясь к первой части нашей статьи, пожелаем ЛАСПО успешно справиться с поставленными задачами!

Дата публикации: 24/03/2010 14:02

Дата последнего обновления: 27/09/2011 23:04