ЛЕВ КАПЛАН: «ПУГАЕТ ВОЛНА ИДИОТСКИХ ЗАПРЕТОВ: ВСЕ ПРИТИХЛИ, БОЯТСЯ»

Вице-президент, директор Санкт-Петербургского Союза строительных компаний «Союзпетрострой» Лев Каплан в интервью «Новому проспекту» рассказал про дни блокады, как дружил с Анатолием Собчаком и о чем спорил с Валентиной Матвиенко, а также поделился своим мнением о том, что сейчас происходит в строительном комплексе Петербурга и  чем его беспокоит нынешняя политическая ситуация.

Лев Моисеевич, вы уже столько лет занимаетесь строительным рынком и знаете всех застройщиков. Кого вы можете назвать самым везучим и почему?

— У нас, в отличие от западных стран, крупных застройщиков можно посчитать на пальцах двух рук. Они вводят около 90% всего жилья, так что в этой отрасли нет никакой конкуренции. Но дело в том, что многие из них сами ничего не строят. Они нанимают подрядчиков, причем за бесценок, и продают квартиры. И всё.
А другие действительно работают на совесть. Вы знаете, мне очень нравится ЦДС. Правда, я Михаилу Медведеву говорил, что у его компании не модное название, но он работает очень хорошо. Я могу назвать «ЛенСпецСМУ», правда, Вячеслав Заренков уехал на Кипр и не занимается больше этими делами. Setl Sity, «Росстройинвест», «Прок», «Инжпетрострой», «Строительный трест», RBI... Есть застройщики, которые дорожат своим именем и работают прилично.

В 1990-е годы вы были одним из инициаторов системы долевого строительства. Сейчас строительный комплекс уходит от долевки и переходит к работе по эскроу-счетам? Оправдает ли себя эта практика?

— Долевое строительство спасло Россию от нехватки жилья, когда всё финансирование из бюджета прекратилось в 1990-е годы. Оно останется основным способом жилищного строительства только с одним изменением: деньги с дольщиков раньше собирали застройщики, теперь будут собирать только банки на эскроу-счетах. Это гарантирует безопасность, что актуально, потому что количество обманутых дольщиков по стране приближалось уже к 100 тыс. человек. А с другой стороны, неизбежно вырастет цена квартир, потому что к стоимости строительства добавляются кредиты банков. Но я должен отметить, что всё это будет потом. Сегодня в Петербурге 70% всего жилья строится по старой системе. Но стоимость жилья в принципе постоянно растет, вне зависимости ни от чего.

Получить квартиру, кроме как ее купить, почти невозможно, потому что бюджетное финансирование составляет всего лишь примерно 4,6%, всё остальное — это частные инвестиции, то есть средства граждан и кредиты банков. Поэтому никуда не денешься. Тот, кому нужно жилье, поднатужится, будет меньше потреблять, но купит квартиру.

Надо сказать, что в западной практике всё по-другому: там никаких дольщиков нет, там банки сами покупают землю, финансируют стройку, а потом продают готовые квартиры.

Кроме того, еще беда в том, что у нас гонят жилье, но за последние два десятилетия появилось крайне мало общественных пространств. К сожалению, градостроительство, качество городской среды у нас долгие годы было в загоне, в приоритете было количество построенных квадратных метров. А такое соотношение ни к чему хорошему не приводит.

К градостроительной политике действительно много вопросов. А что касается архитектуры, мне кажется, даже в жилом строительстве у нас есть хорошая, качественная архитектура, но она касается в основном проектов бизнес-класса или премиального класса.

— Вы знаете, тут еще она проблема, я о ней тоже говорю всё время: у нас нет четкой узаконенной классификации жилья. Понятно, что есть элитное жилье, а вот всё остальное — комфорт-класс, экономкласс, бизнес-класс — тут черт знает что творится. Никто не может сказать, чем отличается, скажем, бизнес-класс от комфорт-класса. Все отличия придумали риелторы, хотя они должны быть утверждены на уровне законодательства. Но мне возражают, что, дескать, покупатели сами разберутся. 
В экономклассе, особенно в Ленинградской области — в Кудрово, в Мурино, Девяткино —вообще понастроили муравейники трущобные, в которых жить невозможно. Если вы посмотрите с высоты птичьего полета на Парнас, там все дворы заполнены автомобилями, пройти невозможно, потому что там нет паркингов. Из Кудрово выехать и въехать можно только по одной дороге. Там люди часами добираются до дома. Всё это качество жизни, которое определяет градостроительная политика.

На ваш взгляд, насколько справедливо перекладывать на застройщиков строительство социальной инфраструктуры? Это вопрос, который много лет обсуждается…

— Петербург — единственный город, где это делается. Это несправедливо, конечно, но тут палка о двух концах. Например, на детские сады нужно 100 млрд рублей, и их нет в бюджете. Конечно, это ложится на застройщиков и в итоге — на покупателя. 
Понимаете, еще в чем дело, застройщики сами не очень рыпаются, потому что тот факт, что у них в кварталах есть школы и детские сады, увеличивает привлекательность квартала. То есть они смирились с этим делом и исправно строят социальную инфраструктуру. Так мне говорили крупные застройщики Setl City, RBI и «Строительный трест». В конце концов, они понимают, что без этого им не продать жилье. Покупателю тоже нужно куда-то детишек водить. Это такая вынужденная мера. Меня возмущает только, что всё, что было собрано с застройщиков на строительство социальных объектов, в итоге пустили на достройку стадиона для «Зенита» — его построили в том числе и за счет детских учреждений.

Сейчас продажи довольно-таки активно стимулирует льготная ипотека. На ваш взгляд, помогает она или все-таки это пузырь, который лопнет?

— Льготную ипотеку установили для комфорт-класса, но никто не знает, что это такое. А основная масса жилья осталась безо всякой поддержки, безо всякой льготной ипотеки. Мы писали об этом губернатору Александру Беглову и вице-губернатору Евгению Елину, что эти 6,5% (ставка по льготной ипотеке) надо распространить на всё жилье, а не только на комфорт-класс. Реакции не было. Строительная отрасль в период пандемии, в эти тяжелые времена осталась безо всякой помощи. Это дикость какая-то! До сих пор этот вопрос так и не решен. 
Кроме того, у нас колоссальная задолженность по кредитам: только по ипотеке это около 3 трлн рублей. Банки стонут, что невозможно вернуть деньги. Но у нас не ипотека, а коммерческий кредит банка. Ипотека во всем мире дается на готовую квартиру. А ипотека, когда дом на уровне фундамента, — этого мир не знает, это наше изобретение. Конечно, у нас работает нерыночный механизм, это, так сказать, от большой нужды придумано и не что иное, как издержки перехода к рыночной экономике. У меня пятитомник вышел, называется «У истоков рыночной экономики в инвестиционно-строительном комплексе России». Вот там я всё это описываю: как должно было бы быть и как это трансформируется у нас.

На ваш взгляд, как пандемия повлияла на строительную отрасль в минувшем году? Застройщики говорят о всплеске спроса. 

— Петербург — один из очень немногих городов, где не прекращалось строительство. В Москве оно было приостановлено. Это положительный момент, связанный с эпидемией. Но вместе с тем передо мной сейчас сборник Росстата: у нас за 2 года на 17% уменьшилось число строительных организаций в городе, в том числе только в III квартале этого года еще на 3%. То есть происходит банкротство предприятий, потому что ощущается недостаток работ. 
Тот же Росстат пишет, что у нас на 22% снизилась загрузка строительных компаний. У нас огромный город, но практически нет ни одной крупной подрядной организации, которая могла бы построить значимый объект. Был «Метрострой» — и тот угробили. В результате за 5 лет введено всего лишь две станции метро. А в Москве каждый год появляется пять-семь новых станций.

А кто из губернаторов Петербурга вам наиболее симпатичен?

— Самый тусклый наш губернатор — это Полтавченко. Никогда из кабинета не вылезал, вообще мало что сделал для города. 
Мы до сих пор дружим с Владимиром Анатольевичем Яковлевым. Он настоящий хозяйственник, много что сделал для города. 
Анатолий Собчак — это особая история. Мы с ним дружили. Он был романтиком, вообще удивительный человек, необыкновенного мужества. Конечно, его просто угробили. Я ему говорил: «Анатолий Александрович, будьте вы только мэром, не руководите вы правительством, то есть городским хозяйством, у вас не получится». Он говорил: «Всё, за что я брался, у меня всегда получалось». Не получилось. Он очень яркая фигура, которую знал весь мир, и руководил городом на изломе истории, на переходе к рыночной экономике. 
С Валентиной Ивановной Матвиенко у нас были своеобразные отношения. Она очень не любила, когда я ее критиковал. «Я так много делаю, а вы меня критикуете», — говорила она. Но всегда добавляла: «Как я вас люблю, Лев Моисеевич». В ней есть смесь женского и начальственного, она очень необычный человек, но дельный. Еще с Матвиенко была такая штука. Как-то на совещании строителей она сказала: «Товарищи строители, прошу вас, не делайте подарки чиновникам в виде конфет, букетов цветов». Я не выдержал, говорю: «Валентина Ивановна, неужели вы не знаете, какие подарки преподносят в безналичном расчете?» Она тогда возмутилась: «У нас коррупции нет». 
Сейчас вообще во многом просто политика у нас такая бездумная, которая ни к чему хорошему привести не может. Главное — это не сделать что-то, а отсидеть свой срок в руководящей должности. Ведь инициатива всегда наказуема. А за «тихое» выполнение приказов могут и похвалить. Ни качества, ни количества, ничего не может быть без конкуренции. Конкуренция — это душа рынка, а у нас ее нет. 

Вас наверняка приглашали участвовать в выборах или предлагали должности в Смольном? 

— Пытались использовать как-то, но я всё время уклонялся. Хотя многих политических деятелей знаю неплохо. Леша Кудрин (председатель Счетной палаты Алексей Кудрин. — Прим. «НП») мой ученик. У Анатолия Чубайса я был оппонентом по кандидатской диссертации... Я всех реформаторов хорошо знаю, в том числе и президента Владимира Путина. С Путиным мы знакомы с 1991 года, практически я его Собчаку рекомендовал в свое время.

При каких обстоятельствах это произошло?

— Дело в том, что Путин был помощником проректора Университета по международным связям после того, как окончил службу в КГБ. И я Собчаку говорю, что вот есть такой человек, но он из КГБ. А он говорит: «Душил диссидентов?» Отвечаю: «Нет, не душил». «Ну, пусть будет моих врагов вынюхивать», — так Собчак сказал. И сделал он его сначала помощником Валерия Голубева, руководителя своей администрации (экс-зампред ПАО «Газпром»). А потом Путин вошел в доверие и стал председателем комитета по внешним связям. И, кстати говоря, много сделал в городе. Все области тогда в начале 1990-х отказались поставлять нам продовольствие, а Путин вместе с Собчаком организовал иностранную помощь, были же пустые полки совершенно. Как он говорил, «чекисты бывшими не бывают». 
Кстати, в начале 1990-х годов Путин и Собчак преподавали в группах глав администраций и председателей комитетов на моей кафедре в Ленинградском институте методов и техники управления. Так что был период, когда я был их «начальником». Надо отдать должное, они преподавали очень полезные вещи, ибо в переломную эпоху было очень трудно сориентироваться, как жить и работать дальше.

Вы сказали, что Собчак спросил: «А диссидентов душил?» Может быть, тогда и нет, а вот сейчас вполне себе душит.

— Конечно, всем тяжело. Как говорил Мандельштам, «живем, не чуя под собой земли, наши дни темны». Всё это преследование оппозиции, иностранные агенты, аресты… очень расстраивает. Свободы слова практически нет, все притихли, все чего-то боятся.

Вы тоже чувствуете нарастание страха в обществе? 

— Безусловно. У всех свободомыслящих людей такое чувство, уже постоянно опасаешься что-нибудь не то сказать. Я жил при Сталине, при Хрущеве, при Брежневе, при Горбачеве — всё могу сравнивать. Конечно, это не сталинские времена. Я тут как-то вспомнил убийство Кирова, мне было 5 лет, помню. И что за этим было страшное время, жуткое. Сейчас, конечно, время не то, но всё же… Мы все сейчас похожи на человека, стоящего одной ногой на берегу, а другой — в лодке. И никуда мы не плывем, только враскорячку стоим. 
Сейчас пугает волна идиотских запретов. Иностранные агенты, запрещение одиночных пикетов, приравнивание их к массовым мероприятиям, массовым протестам, Государственная дума (как ее Познер назвал, «Государственная дура») плодит такие законы, что просто диву даешься. Запреты, запреты, запреты — вот это меня беспокоит больше всего. Потому что демократия и отсутствие среднего класса, отсутствие гражданского общества — в этих условиях никакой рынок развиваться не может. Нужна совершенно другая конкурентная среда и действительно демократический институт — тогда рынок будет. 
Внутри страны правила ужесточаются всё больше. Сейчас нас не любят во всем мире, но боятся. Но я всё же надеюсь, что будет потепление.

Полный текст интервью на сайте:

https://newprospect.ru/news/interview/lev-kaplan-pugaet-volna-idiotskikh-zapretov-vse-pritikhli-boyatsya/

Дата публикации: 28/01/2021 11:14

Дата последнего обновления: 28/01/2021 11:15